Армагеддон. Крушение Америки - Страница 8

А вот Фрэнсис Леттич был студентом самым что ни на есть хрестоматийным, которому попросту было нечем заняться, но весьма хотелось приключений и денег, что для человека его возраста вполне простительно. Нефедов исполнял обязанности второго врача, Леттич кашеварил, но вообще-то обоих взяли в экспедицию на универсальную должность «подай-принеси». К тому же оба студента изучали историю Латинской Америки, хорошо знали испанский и умели обращаться с оружием, что в условиях сельвы было немаловажно.

– Неплохо бы пожрать, – заявил Роулинсон, швыряя очередную опустевшую банку вверх по склону и наблюдая, как она, подпрыгивая на камнях, катится обратно.

Нефедов посмотрел на часы:

– Еще рано.

– Слушай, мы же не в летнем лагере для скаутов, tovarishch. Если я хочу жрать, я делаю это, когда мне захочется, а не когда положено по расписанию.

– Возьми в рюкзаке консервы, – сухо сказал Нефедов.

Роулинсон хотел поставить наглого русского на место, но передумал и принялся рыться в поклаже, сложенной в тени дерева каоба, рядом с палатками. Тем временем Ченнинг продолжал трудиться над упрямой плитой и даже вскрикнул от неожиданности, когда та после очередного нажатия ломиком съехала в сторону, открыв темный проем размером с дверцу багажника «шеви-тахо». Внутри было темно, на археологов в буквальном смысле пахнуло вечностью.

– Черт… – зачарованно пробормотал Блэки. – Я же говорил…

Роулинсон бросил рюкзак, схватил мощный фонарь «Хитачи» и бросился вперед, оттеснив плечом хромающего Леттича. Луч света выхватил грубо обработанные стены из ноздреватого камня, пол, сложенный из круглых одинаковых булыжников, покрытых пылевой пудрой…

– Никогда не видел такого покрытия, – заметил Блэки, с интересом разглядывая пол. – Интересно, что это за материал и зачем его обрабатывали подобным образом…

– А его и не обрабатывали, – громко сглотнув слюну, сказал Лафонсо Ченнинг. – Это человеческие черепа.

…Идти по черепам было жутко, но бегать по потолку, подобно мухе, люди не умели. Кости трещали под ногами, оседая и рассыпаясь. Ноги проваливались едва ли не по колено – черепа лежали в несколько слоев. Вместе с хрустом в туннеле слышалось сопение, потому что все надели респираторы, ибо черт его знает, чем можно надышаться в таком месте. В воздухе висела тонкая серая пыль, прихотливо пляшущая в лучах фонарей.

Если бы экспедиция была легальной, разработку коридора вели бы постепенно, расчищая его от костей, нумеруя каждый череп, тщательно просеивая останки. У наших героев не было ни времени, ни желания делать это, хотя Ломакса буквально передергивало от подобного вандализма. Роулинсон насвистывал песенку – что-то из Шакиры, кажется, пока Ченнинг не рявкнул:

– Вы не могли бы заткнуться, сэр?!

– Вот он, черный расизм, – сокрушенно заключил Роулинсон, но действительно перестал свистеть.

Коридор уходил вперед, слегка загибаясь влево. Солнечный прямоугольник входа уже не был виден.

– Я надеюсь, пирамида не рухнет нам на головы? – осведомился негр, который шел впереди рядом с Роулинсоном. В руках он держал бельгийскую автоматическую винтовку FN FAL под натовский патрон 7,62 миллиметра. Оружие экспедиция закупила прямо на месте, у немногословного загорелого мужчины, говорившего с отчетливым немецким акцентом. – По-моему, в Египте фараоны любили делать ловушки для непрошеных гостей, пришедших что-нибудь спереть с их могилок.

– О, да ты читал не только устав морской пехоты! – деланно удивился Роулинсон.

– Я много смотрю телевизор, – индифферентно сообщил Ченнинг, поправляя респиратор. – Канал «Дискавери» в том числе. Так что там с фараонами и их могилками?

– Я не слыхал про такое применительно к майя, – успокоил бывшего морпеха профессор Ломакс. – Египетские пирамиды вообще устроены по иному принципу. Строго говоря, это просто огромные усыпальницы, не более. В отличие от индейских построек, которые прежде всего являлись храмами. Конечно, и тут хоронили представителей знати или видных жрецов, но вряд ли кто-то осмелился бы грабить их могилы во времена расцвета цивилизации майя. То есть ловушки были попросту не нужны.

– Хочется верить, – прогудел чернокожий великан. – Хотя я думаю так: если вы про такое не слыхали, проф, это не значит, что ловушек нет. Это значит, что те, кто в эти ловушки угодил, попросту не сумел потом про них рассказать, вот как я думаю.

Ломакс задумчиво помолчал, потом сообщил размеренным голосом, словно читая лекцию в аудитории:

– Согласно верованиям индейцев майя, души после смерти отправляются в загробный мир в сопровождении собаки-поводыря, прекрасно видящей в темноте. За время путешествия по темным подземным лабиринтам, полным потоков воды и страшных существ – змей, пауков, летучих мышей, скорпионов – душам предстоит пройти множество серьезных испытаний, прежде чем они достигнут загробного мира, Шибальбы, и смогут продолжить свое загробное существование. Некоторые ученые считают, что пирамиды – это надстройки над естественными пещерами, которые являлись порталом в другую, загробную реальность.

– Довольно проповедовать, профессор, а то мне что-то змеи мерещатся под этими черепушками, – прошипел Роулинсон и злобно пнул какую-то крупную кость.

Еще несколько метров треска под ногами и вздымающихся клубов пыли – и археологи оказались в большом приземистом зале. Массивная каменная дверь была почему-то открыта, стены были украшены разноцветными фресками. Блэки тотчас бросился к ним и, освещая фонарем, забормотал в восхищении: